Играй ШАНСОНЬЕ - Две души

Два телефона, два немых экрана,
Два сердца бьются в унисон… но врозь.

И эта гордость — тягостная рана,
Что проросла упрямством злым насквозь.

Он, может, тоже ходит по квартире,
Сжимая в пальцах ледяной металл.
И в этом опустевшем, сером мире
Мой номер в сотый раз уже набрал.

Два упрямых сердца, два экрана,
Две души, что ранены так рано.
Гордость — это я то, а может, щит…
Телефон на тумбочке молчит,
И летят бессонницы недели.
Мы друг друга оба захотели,
Но молчим, боясь нарушить тишь.
Ты не спишь, любимый, ты
Не спишь.

Набрал, стёр — и выдохнул устало,
Сказав себе: «она не ждёт… увы».
Ей, видно, дело до меня так мало…
Зачем навязываться? Право, мы — не мы.

А я кусаю губы до кровинки,
Перебирая в памяти слова.
Две половинки — гордые картинки,
И в этой битве гордость не права.

Два упрямых сердца, два экрана,
Две души, что ранены так рано.
Гордость — это ято, а может, щит.
Телефон на тумбочке молчит,
И летят бессонницы недели.
Мы друг друга оба захотели,
Но молчим, боясь нарушить тишь.
Ты не спишь, любимый, ты
Не спишь.

Мы оба ждём, что кто-то будет смелым,
Что кто-то эту тишину взорвёт.
Но дни проходят за неделей белой,
И лишь тоска меж нами сны плетёт.

И в этой пытке обоюдной, странной,
Где каждый прав и виноват вдвойне,
Любовь, что стать могла бы долгожданной,
Беззвучно тонет в мёртвой тишине.

Два упрямых сердца, два экрана,
Две души, что ранены так рано.
Гордость — это ято, а может, щит.
Телефон на тумбочке молчит,
И летят бессонницы недели.
Мы друг друга оба захотели,
Но молчим, боясь нарушить тишь.
Ты не спишь, любимый, ты
Не спишь.

Два упрямых сердца, два экрана,
Две души, что ранены так рано.
Гордость — это ято, а может, щит.
Телефон на тумбочке молчит,
И летят бессонницы недели.
Мы друг друга оба захотели,
Но молчим, боясь нарушить тишь.
Ты не спишь, любимый…
Ты не спи.